Несмотря на то, что некоторые авторы объясняют этимологию слова «брутализм» английским brutal («грубый»), историю возникновения данного понятия и стиля надо искать в другом языке.
Впервые понятие «брутализм» использовали в своих работах братья Элисон и Питер Смитсоны, и вывели они его от французского betonbrut, что означает необработанный бетон. Это и есть выражение сути стиля.
Брутализм один из самых сложных стилей, как в архитектуре, так и в дизайне интерьеров. Очень непросто, имея минимум средств, выдать потрясающий результат, но между тем в 50-50 годы прошлого столетия многим архитекторам это удавалось, да так хорошо, что стиль вошел в моду и успешно воплотился в скульптуре, художественном конструировании, графике и мебели. как раз последнее и неудивительно, ведь в основе стиля лежат именно пластические возможности материалов, в первую очередь бетона.
С точки зрения оформления интерьеров это довольно спорный стиль, но, безусловно, очень интересный.
В своих произведениях бруталисты умышленно обнажают конструкции, из которых построено здание, тяготея к максимальному выявлению простых, грубых архитектурных масс. Сохранилось много примеров воплощения данного стиля в архитектуре, например, здание театра на Таганке в Москве.
Брутализм не предполагает никакого дополнительного декора, только голые факты и правда жизни. Здесь важна геометрия: линии, объем. Они обращают на себя внимание, становясь основными составляющими интерьера. Для брутализма вообще важно показать, как сформировано пространство. Именно поэтому обнажение конструктивной схемы дома (открытая кладка, трубы и т. д) становится одним из характерных приемов этого стиля. Причем формы должны быть достаточно мужественными, даже тяжеловесными, авторы всячески подчеркивают суровость предмета — нет даже намека на изящество и утонченность. Именно поэтому в брутальном интерьере используется лаконичная массивная мебель, достаточно примитивная. При этом подчеркивается и скульптурный потенциал самого материала, преимущественно с помощью нестандартных сочетаний: например, монолитная бетонная столешница может выступать в комбинации с дубовыми элементами. Здесь элементом стиля может стать все что угодно, в том числе водопроводные и канализационные трубы, вентиляционные шахты и даже детали системы отопления дома. Связать все в гармоничный ансамбль — вот задача для дизайнера, и слабак или бездарность с ней точно не справится. Здесь нет места кокетству, никаких статуэток или вазочек, игривых рамочек для фото, только правда жизни, вся как есть, «без одежд и прикрас».
Именно по причине тяжеловесности, примитивности и обилия ничем не прикрытого бетона воплощать подобный стиль в домашнем интерьере довольно сложно и даже рискованно: кругом камень, неровная кладка, столешница в виде «случайно брошенных досок», не имеющих даже намека на покраску либо полировку. Если речь идет о диване, то он изготавливается из прямолинейных элементов, он массивный и тяжелый. Пол отделывается полированным бетоном, а его поверхность защищается от пыли.
В результате может получиться стильное, но холодное помещение, практически нежилое. Это своеобразный антигламур, он может быть столь же неприемлем в жизни, как и бесконечная россыпь страз и блесток.
Фактура — вот тот резерв, которым могут пользоваться авторы, пытающиеся сделать интерьер, с одной стороны, брутальным, а с другой — уютным. На фоне обнаженной честности только она может внести живую струю, стать своеобразным эпитетом в этом сплошном потоке простых односложных предложений.
Искать эффекта угрюмости и отчужденности можно с помощью сложных и хорошо продуманных планировочных решений, изменений объемов, введения в интерьер акцентных цветов, фактурного текстиля. Все это немного смягчит нарочитую правду жизни и позволит чувствовать себя в брутальном помещении по-домашнему уютно.
Одним из приверженцев брутализма в архитектуре был японский архитектор Кендзо Танге. Его стремление обнажать фактуру напрямую связано с человеческими эмоциями. Это не монументальность, это попытка примирить урбанистический ландшафт и человека с его национальными традициями, которые уже невозможно удержать в неких ортодоксальных рамках.
Подобное хорошо заметно в созданном им здании штаб-квартиры школы икебаны Согэцу в Токио (1956 г.), где сама композиция здания вызывает ассоциации с минималистичностью искусства составления букетов.
Одна стена здания из стекла асимметрично выступает над другой, а внутренние интерьеры припоминают обычный японский дом. Данное пространство полностью выражает значение и роль личности в японской культуре. Интерьер дома, для создания которого применялись внутренние перегородки — фусума, может быть без проблем разделен на отдельные помещения, которые можно использовать по-разному в зависимости от ситуации.
Вершиной же творческой деятельности Кендзо принято считать выстроенный им комплекс спортивных сооружений к Олимпийским играм 1964 г.
Ээро Сааринен — американский архитектор и дизайнер финского происхождения. Его идеи простирались настолько далеко, что в своем творчестве он начал активно использовать все то, что до него архитекторы даже в руки не брали: алюминий, стекло, фарфор и даже «ржавый» металл.
Людвиг Мис ван дер Роэ — немецкий архитектор-модернист, главный представитель «интернационального стиля», художник, который определил облик городской архитектуры в ХХ веке.
Этот человек также приложил руку и талант к тому, чтобы брутализм заявил о себе как о полноценном стиле, достойном внимания и применения.
Наиболее интересной работой Роэ по праву считается здание компании «Бакарди» (Мехико).